А от меда у медведя зубы начали болеть
Спи, мальчишка, не реветь:
По садам идет медведь…
…Меда жирного, густого
Хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
Ульи круглые стоят —
— Все на ножках на куриных,
— Все в соломенных платках;
А кругом, как на перинах,
Пчелы спят на васильках.
Он идет на ульи боком,
Разевая старый рот,
И в молчании глубоком
Прямо горстью мед берет.
Прямо лапой, прямо в пасть
Он пропихивает сласть,
И, конечно, очень скоро
Наедается ворча …
Лапа толстая у вора
Вся намокла до плеча.
Он ее сосет и гложет,
Отдувается… Капут!
Он полпуда съел, а может,
Не полпуда съел, а пуд!
Полежать теперь в истоме
Волосатому сластене,
Убежать, пока из Мишки
Не наделали колбас,
Захватив с собой подмышкой
Толстый улей про запас…
Спит во тьме собака-лодырь,
Спит деревня у реки…
Через тын, через колоду
До берлоги напрямки.
Он заплюхал, глядя на ночь,
Волосатая гора,
— Михаил — Медведь — Иваныч.
И ему заснуть пора!
Спи, малышка, не реветь:
Не ушел еще медведь!
А от меда у медведя
Зубы начали болеть!!!
Боль проникла, как проныра,
Заходила ходуном,
Сразу дернуло, заныло
В зубе правом коренном,
Застучало, затрясло! —
Щеку набок разнесло…
Обмотал ее рогожей,
Потерял медведь покой.
Был медведь — медведь пригожий,
А теперь на что похожий? —
— С перевязанной щекой,
Некрасивый, не такой!
…Пляшут елки хороводом…
Ноет пухлая десна!
Где-то бросил улей с медом:
Не до меда, не до сна,
Не до радостей медведю,
Не до сладостей медведю, —
Спи, малышка, не реветь! —
Зубы могут заболеть!
Шел медведь, стонал медведь,
Дятла разыскал медведь.
Дятел щеголь в птичьем свете,
В красном бархатном берете,
В черном-черном пиджаке,
С червяком в одной руке.
Дятел знает очень много.
Он медведю сесть велит.
Дятел спрашивает строго:
«—Что у Вас, медведь, болит?»
«Зубы? — Где?» — с таким вопросом
Он глядит медведю в рот
И своим огромным носом
У медведя зуб берет.
Приналег, и смаху, грубо
Сразу выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
— Он без зуба — ничего!
Не дерись и не кусайся,
Бойся каждого зверька,
Бойся волка, бойся зайца,
Бойся хитрого хорька!
Скучно: в пасти — пустота!…
Разыскал медведь крота…
Подошел к медведю крот,
Посмотрел медведю в рот,
А во рту медвежьем — душно,
Зуб не вырос молодой…
Крот сказал медведю: «Нужно
Зуб поставить золотой!»
Спи, малышка, надо спать:
В темноте медведь опасен,
Он на все теперь согласен,
Только б золота достать!
Крот сказал ему: «Покуда
Подождите, милый мой,
Мы Вам золота полпуда
Откопаем под землей!»
И уходит крот горбатый…
И в полях до темноты
Роет землю, как лопатой;
Ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
Откопали… самородок!
Спи, малышка, не реветь!
Ходит радостный медведь,
Щеголяет зубом свежим,
Пляшет Мишка молодой,
И горит во рту медвежьем
Зуб веселый, золотой!
Все темнее, все синее
Над землей ночная тень…
Стал медведь теперь умнее:
Зубы чистит каждый день,
Много меда не ворует,
Ходит важный и не злой
И сосновой пломбирует
Зубы новые смолой.
…Спят березы, толстый крот
Спать уходит в огород,
Рыба сонная плеснула…
Дятлы вымыли носы
И уснули. Все уснуло,
Только тикают часы…
- Следующий стих → Борис Корнилов — Чиж
- Предыдущий стих → Борис Корнилов — Памятник
Читать стих поэта Борис Корнилов — Как от мёда у медведя зубы начали болеть на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
Источник
Вас когда-нибудь убаюкивали, мурлыкая?
Песня маленькая,
а забота у ней великая,
на звериных лапках песенка,
с рожками,
с угла на угол ходит вязаными дорожками.
И тепло мне с ней
и забавно до ужаса…
А на улице звезды каменные кружатся…
Петухи стоят,
шеи вытянуты,
пальцы скрючены,
в глаз клевать с малолетства они приучены.
И луна щучьим глазом плывет замороженным,
елка мелко дрожит от холода
телом скореженным,
а над елкою мечется
птица черная,
птица дикая,
только мне хорошо и уютно:
песня трется о щеку, мурлыкая.
——
Спи, мальчишка, не реветь —
по садам идет медведь,
меду жирного, густого,
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят,
все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчелы спят на васильках.
Спят березы в легких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на полатях,
и тебе заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
заберет тебя медведь,
он идет на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мед берет,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.
И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.
Он сосет ее и гложет,
отдувается: капут, —
он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластене.
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.
Спит во тьме собака-лодырь,
спят в деревне мужики,
через тын, через колоды
до берлоги, напрямки
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил — медведь — Иваныч, —
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка — не реветь —
не ушел еще медведь,
а от меда у медведя
зубы начали болеть.
Боль проникла как проныра,
заходила ходуном,
сразу дернуло,
заныло
в зубе правом коренном.
Засвистело,
затрясло,
щеку набок разнесло.
Обмотал ее рогожей,
потерял медведь покой,
был медведь — медведь пригожий,
а теперь на что похожий —
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.
Скачут елки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с медом —
не до меду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
——
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шел медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щеголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком черном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точеный,
лакированный,
кривой,
мыт водою кипяченой,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
— Что у вас, медведь, болит?
Зубы?
Где? —
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берет.
Приналег
и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
Он без зуба ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька,
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хмурого хорька.
Скучно —
в пасти пустота,
разыскал медведь крота.
Подошел к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой —
крот сказал медведю: нужно
зуб поставить золотой.
Спи, мальчишка, надо спать,
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золото достать.
Крот сказал ему: покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землей.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой,
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь,
щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб веселый золотой.
Всё синее, всё темнее
над землей ночная тень.
Стал медведь теперь умнее,
чистит зубы каждый день,
много меду не ворует,
ходит пухлый и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.
Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь,
спят березы,
толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули.
Все заснуло —
только тикают часы…
1934
Источник
На главную » Корнилов Борис Петрович » Как от мёда у медведя зубы начали болеть.
Борис Корнилов
Как от мёда у медведя зубы начали болеть
Спи, мальчишка, не реветь,
по садам идёт медведь —
мёду жирного, густого
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят.
Все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчёлы спят на васильках.
Спят берёзы в лёгких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на палатях.
И тебе заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
заберёт тебя медведь.
Он идёт на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мёд берёт,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.
И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.
Он сосёт её и гложет,
отдувается — капут…
Он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластёне…
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.
Спит во тьме собака-лодырь,
спит деревня у реки.
Через тын, через колоды
до берлоги напрямик
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил — медведь — Иваныч,
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
не ушёл ещё медведь,
а от мёда у медведя
зубы начали болеть.
Боль проникла, как проныра,
заходила ходуном,
сразу дёрнуло,
заныло,
в зубе правом, коренном.
Засвистело,
затрясло,
щёку набок разнесло.
Обмотал её рогожей,
потерял медведь покой.
Был медведь — медведь пригожий,
а теперь на что похожий —
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.
Скачут ёлки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с мёдом —
не до мёду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шёл медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щёголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком чёрном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точёный,
лакированный, прямой,
мыт водою кипячёной,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
— Что у вас, медведь, болит?
Зубы?
Где? —
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берёт.
Приналёг —
и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
Он без зуба — ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька:
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хитрого хорька.
Скучно —
в пасти пустота.
Разыскал медведь крота.
Подошёл к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой…
Крот сказал медведю:
— Нужно
зуб поставить золотой.
Спи, мальчишка, надо спать —
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золота достать.
Крот сказал ему:
— Покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землёй.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой, —
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь.
Щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб весёлый, золотой.
Всё синее, всё темнее
над землёй ночная тень.
Стал медведь теперь умнее:
чистит зубы каждый день,
много мёду не ворует,
ходит важный и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.
Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь.
Спят берёзы,
толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули,
всё заснуло,
только тикают часы…
На главную » Корнилов Борис Петрович » Как от мёда у медведя зубы начали болеть.
Page created in 0.035422801971436 sec.
Источник
Сказка в стихах, иллюстрированная К. Ротовым.
Корнилов Борис Петрович
КАК ОТ МЕДА У МЕДВЕДЯ ЗУБЫ НАЧАЛИ БОЛЕТЬ
Спи, мальчишка, не реветь,
по садам идёт медведь,-
мёду жирного, густого
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят.
Все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчёлы спят на васильках.Спят берёзы в лёгких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на полатях…
И тебе заснуть пора.Спи, мальчишка, не реветь,
заберёт тебя медведь.
Он идёт на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мёд берёт,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.Он сосёт её и гложет,
отдувается: капут…
Он полпуда съел, а мотет,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластёне…
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.Спит во тьме собака-лодырь,
спит деревня у реки.
Через тын, через колоды
до берлоги, напрямки
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил — медведь — Иваныч,
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
не ушёл ещё медведь,
а от мёда у медведя зубы начали болеть.Боль проникла, как проныра
заходила ходуном,
сразу дёрнуло,
заныло
в зубе правом, коренном.
Засвистело,
затрясло,
щёку набок разнесло.Обмотал её рогожей,
потерял медведь покой.
Был медведь — медведь пригожий
а теперь на что похожий —
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.Скачут ёлки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с мёдом —
не до мёду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шёл медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.Это щеголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете, в тонком чёрном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точёный, лакированный, прямой,
мыт водою кипячёной,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
— Что у вас, медведь, болит?
Зубы?
Где?-
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берёт.Приналёг —
и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
Он без зуба — ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька:
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хитрого хорька.Скучно —
в пасти пустота.
Разыскал медведь крота.
Подошёл к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой…
Крот сназал медведю: — Нужно
зуб поставить золотой.Спи, мальчишка, надо спать,-
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золота достать.
Крот сказал ему: — Покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землёй.И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой,-
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь.
Щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб весёлый, золотой.
Всё синее, всё темнее
над землёй ночная тень.
Стал медведь теперь умнее:
чистит зубы каждый день,
много мёду не ворует,
ходит важный и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь.
Спят берёзы.
Толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы и заснули.
Всё заснуло.
Только тикают часы.
Источник
Спи, мальчишка, не реветь,
по садам идёт медведь —
мёду жирного, густого
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят.
Все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчёлы спят на васильках.
Спят берёзы в лёгких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на палатях.
И тебе заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
заберёт тебя медведь.
Он идёт на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мёд берёт,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.
И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.
Он сосёт её и гложет,
отдувается — капут…
Он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластёне…
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.
Спит во тьме собака-лодырь,
спит деревня у реки.
Через тын, через колоды
до берлоги напрямик
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил — медведь — Иваныч,
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
не ушёл ещё медведь,
а от мёда у медведя
зубы начали болеть.
Боль проникла, как проныра,
заходила ходуном,
сразу дёрнуло,
заныло,
в зубе правом, коренном.
Засвистело,
затрясло,
щёку набок разнесло.
Обмотал её рогожей,
потерял медведь покой.
Был медведь — медведь пригожий,
а теперь на что похожий —
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.
Скачут ёлки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с мёдом —
не до мёду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шёл медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щёголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком чёрном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точёный,
лакированный, прямой,
мыт водою кипячёной,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
— Что у вас, медведь, болит?
Зубы?
Где? —
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берёт.
Приналёг —
и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
Он без зуба — ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька:
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хитрого хорька.
Скучно —
в пасти пустота.
Разыскал медведь крота.
Подошёл к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой…
Крот сказал медведю:
— Нужно
зуб поставить золотой.
Спи, мальчишка, надо спать —
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золота достать.
Крот сказал ему:
— Покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землёй.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой, —
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь.
Щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб весёлый, золотой.
Всё синее, всё темнее
над землёй ночная тень.
Стал медведь теперь умнее:
чистит зубы каждый день,
много мёду не ворует,
ходит важный и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.
Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь.
Спят берёзы,
толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули,
всё заснуло,
только тикают часы…
Источник
«Я буду жить до старости, до славы…». Борис КорниловБерггольц Ольга Федоровна
Как от меда у медведя зубы начали болеть
Вас когда-нибудь убаюкивали, мурлыкая?
Песня маленькая,
а забота у ней великая,
на звериных лапках песенка,
с рожками,
с угла на угол ходит вязаными дорожками.
И тепло мне с ней
и забавно до ужаса…
А на улице звезды каменные кружатся…
Петухи стоят,
шеи вытянуты,
пальцы скрючены,
в глаз клевать с малолетства они приучены.
И луна щучьим глазом плывет замороженным,
елка мелко дрожит от холода
телом скореженным,
а над елкою мечется
птица черная,
птица дикая,
только мне хорошо и уютно:
песня трется о щеку, мурлыкая.
* * *
Спи, мальчишка, не реветь —
по садам идет медведь,
меду жирного, густого,
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят,
все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчелы спят на васильках.
Спят березы в легких платьях
спят собаки со двора,
пчеловоды на полатях,
и тебе заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
заберет тебя медведь,
он идет на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мед берет,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.
И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.
Он сосет ее и гложет,
отдувается: капут, —
он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластене.
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.
Спит во тьме собака-лодырь,
спят в деревне мужики,
через тын, через колоды
до берлоги, напрямки
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил — медведь — Иваныч, —
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка — не реветь —
не ушел еще медведь,
а от меда у медведя
зубы начали болеть.
Боль проникла как проныра,
заходила ходуном,
сразу дернуло,
заныло
в зубе правом коренном.
Засвистело,
затрясло.
щеку набок разнесло.
Обмотал ее рогожей,
потерял медведь покой,
был медведь — медведь пригожий,
а теперь на что похожий —
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.
Скачут елки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с медом —
не до меду,
не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
* * *
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шел медведь,
стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щеголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком черном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точеный,
лакированный,
кривой,
мыт водою кипяченой,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго:
— Что у вас, медведь, болит?
Зубы?
Где? —
С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берет.
Приналег
и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь — медведь без зуба?
Он без зуба ничего.
Не дерись
и не кусайся,
бойся каждого зверька,
бойся волка,
бойся зайца,
бойся хмурого хорька.
Скучно —
в пасти пустота,
разыскал медведь крота.
Подошел к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой —
крот сказал медведю: нужно
зуб поставить золотой.
Спи, мальчишка, надо спать,
в темноте медведь опасен,
он на все теперь согласен,
только б золото достать.
Крот сказал ему: покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землей.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой,
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь,
щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб веселый золотой.
Все синее, все темнее
над землей ночная тень.
Стал медведь теперь умнее,
чистит зубы каждый день,
много меду не ворует,
ходит пухлый и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.
Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь,
спят березы,
толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули.
Все заснуло —
только тикают часы…
1934
[79]
Следующая глава >
Содержание >
Похожие главы из других книг
6. Наказание «Медведя»
Так бомбили корабли с сухопутных самолетов в годы гражданской войны. Сейчас, через двадцать лет, положение сильно изменилось. В руках красных летчиков имеются великолепные морские самолеты, отличные прицельные приборы и бомбодержатели. Да и бомбы
История 1.3 “Почему я никогда не буду болеть в Америке.”
Не буду рассказывать, как и при каких обстоятельствах это получилось, но факт остается фактом – я вывихнул руку. Причем конкретно вывихнул. Причем в 7 утра. Делать нечего, подумал я, придется обращаться к местным
«Надумали болеть!»
Вспоминает Пешкова:«Приехали Сталин, Молотов, Ворошилов. Когда они вошли, А.М. уже настолько пришел в себя, что сразу же заговорил о литературе. Говорил о новой французской литературе, о литературе народностей. Начал хвалить наших женщин-писательниц,
«Болеть малярией было интересно»
«…А как болели мы — то это интересно. Однажды — я же в третьем классе училась в поселке Горячий Ключ под Краснодаром — стало меня на солнышко тянуть. Понежусь на солнышке, потом ледяным покрывалом меня накрывает — я в хату. Начинает бить
СЕРЕБРЯНЫЙ ТРОФЕЙ — КАК ЛОЖКА МЕДА
Победу в Кубке УЕФА вполне можно назвать ложкой меда в той бочке дегтя, какой представляется для нас неудачный сезон 1993/94. Как же загадочна и иронична наша жизнь: единственный в своей заграничной карьере трофей (причем весьма почетный!) я
«Надумали болеть!»
Вспоминает Пешкова: «Приехали Сталин, Молотов, Ворошилов. Когда они вошли, А. М. уже настолько пришел в себя, что сразу же заговорил о литературе. Говорил о новой французской литературе, о литературе народностей. Начал хвалить наших женщин-писательниц,
Два медведя в одной берлоге
Новый, 1993 год начался с прибытия первых трех казаков. Через два дня прибыли еще тридцать восемь во главе с Загребовым, названные Первой казачьей сотней. В обиходе у добровольцев — «Первый разлив». Это ярко характеризует первый казачий эшелон.
ПЧЕЛЫ ПРОТИВ МЕДА
Я сам бы с удовольствием не читал эту главу, тем более не писал бы ее, если бы все описанное в ней, во-первых, не было бы правдой, а во-вторых, не приключилось бы именно со мной или теми, кто был рядом. Я уже много раз упоминал в тексте магическую формулу «секс,
«Надумали болеть!»
Вспоминает Екатерина Пешкова:«Приехали Сталин, Молотов, Ворошилов. Когда они вошли, А. М. уже настолько пришел в себя, что сразу же заговорил о литературе. Говорил о новой французской литературе, о литературе народностей. Начал хвалить наших
ЖИВИТЕ ТАК, КАК НАЧАЛИ
Несмотря на запрет врачей, я написал в Малеевке повесть «Колхиду». Писалась она легко и быстро, без напряжения, и это меня даже пугало. Я наслушался писательских разговоров (в общем, справедливых) о том, что чем труднее пишется книга, тем она
1. Дележка шкуры неубитого медведя
На душе Павла Беляева было неспокойно. Предчувствие чего-то недоброго заставляло его то и дело останавливаться, доставать из кармана повестку о призыве в финскую армию и читать. В голове рождались сотни всевозможных догадок и
За кого болеть?
Лет двадцать пять тому назад один мой сослуживец, к шахматам не имевший никакого отношения, говорит мне:— Что у вас в шахматы одни евреи играют! Я вот болею за Борю Гулько!Пришлось дома порыться в груде журналов. Нашёл хорошую фотографию в рижских «Шахматах»,
Хранение компотов, сладких блюд, варенья, меда
• Консервы из плодов и овощей домашнего приготовления, если они пастеризованы и герметично закупорены, можно сохранить до нового урожая в сухом помещении, при комнатной температуре или, что еще лучше, при температуре от 5 до
КУДА ДЕВАТЬ МЕДВЕДЯ?
В составе делегации от РСФСР, прибывшей на празднование 50-летия провозглашения советской власти на Украине, был и председатель горисполкома Новосибирска. Побывав вместе с нашим мэром В.Й. Буркой в ресторане «Мисливець» и выслушав мой
ИССЛЕДОВАТЕЛЬ МЕДА И ВОСКА
Как-то однажды, вспоминая свою творческую молодость, известный химик академик Иван Алексеевич Каблуков сказал: «Мне выпало на долю счастье быть не только учеником А. М. Бутлерова, работать в его лаборатории Петербургского университета…, но и
Как я люблю болеть!!!
Танюся меня очень любила. Но в отношении школы была тверда, как гранитная скала. Никогда не критиковала учителей. Если я пыталась объяснить, что кто-то из учителей не прав, она всегда говорила:— У любого, даже самого слабого учителя, есть чему поучиться.
Источник
